Анахрон. Книга вторая - Страница 7

Дядю сменили спортивные новости. Сигизмунд выключил ого. Нет, не ого — телевизор. Ого раньше был. Вчера.

Он начал ощущать, как растет подушка времени между ним и Лантхильдой. Сперва чуть-чуть — вчера. Потом побольше — позавчера. Не успеешь оглянуться

— месяц назад… Растянется, как хвост у кометы. На полнеба. На полжизни.

А ведь он всерьез собирался жить с ней всю жизнь — сколько получится. Он только сейчас понял, как серьезно к ней относился.

* * *

Из клубящегося тоскливого полусна-полубреда Сигизмунда вырвал телефонный звонок. Сигизмунд ощутил острый приступ досады: возвращаться к реальности не хотелось. Что-то было в этой реальности не так.

А телефон звонил и звонил. Настырно.

Сигизмунд снял трубку. Просто чтобы звонить перестал. Машинально произнес:

— Алло…

— Сигизмунд Борисович! — заверещала трубка. — Вы спите? Вы болеете? Сигизмунд Борисович!..

— Алло, — повторил Сигизмунд вяло.

— Вы слушаете?

— Кто это звонит?

— Это я, Света.

— Какая Света?.. — начал было Сигизмунд и тут проснулся окончательно. — Светка?

— Вы спите?

— Да не сплю я, не сплю. Задумался. Ты что как резаная?

— Сигизмунд Борисович, нас обокрали, — выпалила трубка.

Сигизмунд на мгновение представил себе светящееся окно светкиной квартиры.

— Сочувствую, — проговорил он еще более вяло.

— Да нас, нас обокрали! — надрывалась в телефоне Светка. — НАС!

Сигизмунд немного подумал.

— «Морену»? — спросил он.

— Да, да! Приезжайте скорее!

— Еду, — сказал Сигизмунд, роняя трубку.

Было одиннадцать утра. Сколько же он проспал?

Сигизмунд был в «Морене» через час. Федор уже прибыл. Захлебываясь, Светочка принялась рассказывать. Она пришла на работу первая, открыла дверь и обнаружила… собственно, ничего она не обнаружила. Вся техника была вынесена.

Компьютер с бухгалтерией. Принтер — лазерный. Факс поперли, естественно. «Панасониковский» телефонный аппарат со всякими кнопками: автоповтор там, автоответчик. Сигизмундово любимое вертящееся кресло на колесиках вынесли. Обидели, блин, генерального. Две пачки бумаги для лазерных распечаток — это уже свинство — беспринципно утащили.

Светочка звонила по старому телефонному аппарату — с битым корпусом и замусоленной трубкой. Валялся в ящике стола, все руки не доходили выбросить. А тут пригодился. Воткнула и позвонила — сперва Федору, потом Сигизмунду.

Смежная дверь к арендаторам была заперта. Открыли. У субарендаторов было вообще пусто. Входной замок с «ихней» стороны был сломан.

Сигизмунд с Федором переглянулись.

— Я велел Светке ничего не касаться, — сообщил Федор. — Чтобы все хранило девственный вид.

— Дефлорированный вид, — угрюмо пошутил Сигизмунд и пошел звонить в милицию.

Светочка хихикнула, но как-то нервно.

Менты явились через полтора часа — в лице дознавателя и еще одного. Дознаватель — коренастый мужик в черной кожаной куртке, с густыми, сросшимися на переносице бровями, — уселся за стол, вольготно разложился бумагами, начал задавать вопросы. Попросил ничего не трогать и не мельтешить, сидеть тихо. Опрашивал по одному.

Сигизмунд вяло отвечал. Происходящее воспринималось сквозь туман — слишком много за последние дни навалилось. Время от времени краем глаза ловил на себе светкин сочувствующий взгляд.

Второй мент с Федором вышли во двор — посмотреть, как там со стороны. Когда они вернулись, Федор был очень оживлен и румян. Дознаватель мельком оторвался от бумаги, поднял голову. Второй мент кратко сказал:

— Соседи ничего не видели.

— А как там дверь?

— Похоже на имитацию взлома.

В отличие от Сигизмунда, Федор так и кипел от энтузиазма. Рвался быть допрошенным.

Однако бойцу пришлось ждать, пока закончат беседу с генеральным.

Сигизмунд поведал о субарендаторах все, что знал. Записав показания, дознаватель попросил показать договор о субаренде. Тут Сигизмунд хватился: договор находился у него дома. Предложил съездить, благо на колесах. Дознаватель не возражал. Дел хватало.

Сигизмунд, как в дурном сне, потащился домой — за договором. Вошел в квартиру. Странным поведением озадачил даже кобеля. Непонимающе озирался вокруг. В комнате царил полнейший разгром. Стеллаж продолжал пребывать в упавшем состоянии. Чуда явлено не было, и из праха стеллаж не восставал. Чудес не бывает. Да, чудес не бывает!

Наступая на книги, пробрался к столу. Долго шарил, не мог найти договор. Сидел на диване, глядя в потолок, двигал губами. Ему казалось — думал. Вспоминал, где этот проклятый договор может находиться.

Да. Была протечка. После протечки бумаги перекладывали… Куда?

Наконец вспомнил. Вытащил, развернул бумаги, долго вчитывался, тщась понять

— та бумага или не та. Вроде, та.

Долго стоял с нею в руке, соображал — куда сунуть, чтобы не помять. Сам себе с расстановкой сказал:

— Бумаги, дабы не помять, ложат в папку.

Мысль натужно направилась на поиски папки. Не нашла. Поднял из развала книгу с обложкой понадежнее, сунул договоры за обложку.

Сигизмунд уже уходил, когда неожиданно зазвонил телефон.

— Гоша… Гена не у тебя?

— Какой Гена?

— Ушел из дома, пьяный… не знаю, что и думать. У вас дела с ним какие-то были…

Сигизмунд мучительно задумался. Потом спросил невпопад:

— Куда он ушел?

— Не сказал. Пьяный пошел…

Звонила тетя Аня. До Сигизмунда это дошло только к концу разговора.

— Нет, тетя Аня. Его у меня нет.

И положил трубку.

И тут же — новый звонок.

— Да!.. — рявкнул Сигизмунд.

Мать.

— А ты чего не на работе? — удивилась она.