Анахрон. Книга вторая - Страница 59

Подталкиваемый любопытством, Сигизмунд нашел телепрограмму. Так. Явно не сериал «Страсти Хуаны-Марии». Явно не «Час огородника». Что еще на это время приходится? «Последние известия»… Х.ф. «Пожиратель тарантулов-2», но он начинается за час до означенного времени…

Единственная передача, которая совпадала с вожделенной минута в минуту, была «Волшебный мир Диснея».

Сигизмунд опустил газету. Обручальное кольцо, не налезшее дяде Жене даже на мизинец, так и осталось лежать на столе.

* * *

Сигизмунд проснулся в поганом настроении и почти сразу понял — почему. У него был день рождения. Сегодня полагалось улыбаться и принимать бессмысленные тягостные поздравления. «Ну, как ты там? Как твое ничего? Ну, желаем счастья, здоровья… Как здоровье?»

Однако первый звонок оказался вовсе не поздравительным. Звонил Мурр, пытался занять денег. С деньгами у Сигизмунда было хренововато. Чуть менее хреновато, чем у Мурра.

— Нет у меня сейчас, Мурр, — сказал Сигизмунд, чувствуя себя последним мудаком. — Вообще почти ничего.

— Прости, что потревожил, — мягко отозвался Мурр. Голос его звучал скорбно.

— У меня тут был день рождения, потратился… Не рассчитал.

— А у меня сегодня день рождения, — оправдался Сигизмунд.

— Сочувствую, — произнес Мурр. Сигизмунду сразу стало еще хреновее.

— Благодарю.

— Да не за что.

Они расстались.

Так. Теперь кофе — и на работу. Светка вчера не вышла. Сигизмунд даже звонить ей не стал. Захочет — сообразит. Если не проявится через неделю — уволит. Собственно, он уже сейчас начал подыскивать бухгалтера.

Сигизмунд ушел в «Морену» довольно рано. Аська с Викой еще спали, он не стал их будить. Сегодня нарочно оставил машину в гараже — знал, что предстоит пить.

На работе, как ни странно, настроение немного поднялось. Прибыл боец Федор. Безмолвно и деловито извлек бутылку водки и нехитрую закуску. Федор принадлежит к правильному психотипу. Наверняка ходит в баню по субботам и пьет пиво, завернутый в простыню. И вместе с шурином ездит в Пупышево рыбу ловить.

— Ну, Сигизмунд Борисович, — молвил Федор, ловко открывая водку, — будьте здоровы! Сколько вам годков-то стукнуло?

— Тридцать семь.

— В самом, значит, соку, — неискренне сказал Федор. — Пушкинский возраст, Болдинская осень…

— Давай лучше выпьем, — угрюмо сказал Сигизмунд. — Что попусту языком молоть.

Заботливо дождавшись, чтобы Сигизмунд выпил вторую и как следует прожевал закусь, Федор сообщил:

— К Сереге, к светкиному мужу заезжал. Узнать, как дела.

— Какие еще дела?

— Ну вы, шеф, даете! У вас подчиненные помирают, можно сказать, а вы и не в курсе!

— Как помирают?

— Ну, не совсем помирают. В больнице Светка. С кровотечением.

— А это у нее… кровотечение… это она сама… по доброй воле? — спросил Сигизмунд, пытаясь обойти слово «аборт» и заранее мучаясь совестью.

— Серега говорит — второй раз за три года выкидывает. Не везет ей. Что-то у ней наперекосяк пошло.

Сигизмунд ощутил облегчение. Но тотчас же муки совести стали глодать его с новой силой. Чему, зверь, обрадовался? Эксплуататор. Совсем Аспиду уподобился. Это все Анахрон, небось, пагубно влияет. Начинаешь видеть в людях винтики. И болтики.

Сигизмунд налил себе третью и, не дожидаясь Федора, проглотил. Федор следил за ним сочувственно, с пониманием.

Поставив стопку на стол, Сигизмунд неожиданно сказал:

— А что, Федор, скисает наш тараканий бизнес.

— Надо бы Светке денег подкинуть, — задушевно молвил Федор. — А бизнес — он да, похоже, того… Вы и сами уж, я погляжу, руки опускаете… Расширяться нам надо, Сигизмунд Борисович, вот что я скажу. Может, объединиться с кем? Или профиль поменять? Скажем, солярий открыть. Пусть бы бабы лежали да загорали…

— Подкинуть-то Светке надо, — согласился Сигизмунд. — Я на Людмилу Сергеевну, пожалуй, оформлю… Какой солярий? По характеристикам помещения не можем… КУГИ задробит. Да и в уставе у нас медицинские услуги не забиты.

Федор поразмыслил немного. Аккуратно разлил еще водки. Употребил. Проговорил задумчиво:

— Я так думаю, Сигизмунд Борисович, в этой стране оттого бардак такой, что от корней оторвались. На чем прежде Россия стояла? На православии — это раз! На монархии — два! И на народности — это основное!

— К чему ты все это? — изумился Сигизмунд. — Ты что, Федор, предлагаешь мне Господа Бога в компаньоны брать? Или этого, царя, наследника-то, которого по телевизору показывают? «Романов, Морж и компания»?

Федор слегка обиделся.

— Я о почве говорю, Сигизмунд Борисович. При чем тут царь… От почвы отрываться — гибель. Вот шурин у меня… — Тут Федор слегка оживился, заблестел глазами. — Шурин-то на краю говенного болота сидит, в Ботове, — помните, я рассказывал? Со свинофермы в это болото говно свиное десятилетиями сливают…

Сигизмунд смутно припомнил: рассказывал что-то Федор об идиотских похождениях шурина в свиной жиже.

— Ну так и что? Какое отношение имеет свиное болото и твой шурин к самодержавию, православию и народности?

— К почве. К корням. Нам расширяться надо, правильно вы говорите. Так?

— Ну, — согласился Сигизмунд.

— Ну так смотрите сами. Вы сейчас в контакте с этими рыболовами. С прибалтами. Которые девку у вас забыли. А этот навоз — золотое дно. У меня шурину журнальчик подарили иностранный, худо-бедно статейку там одну перевели. В статейке-то как раз про подобные случаи и пишется. Почему навоз так смердит? Потому что реакция идет. Окисление. Эту реакцию надо вовремя погасить. Тогда вони не будет, а микроэлементы полезные все останутся. Свиное говно — оно же со страшной силой втягивает в себя из почвы полезные ионы. Точно говорю, лесок там возле этого свиного болота — хилый! Ничего там не водится! У шурина корешок один есть, физик-ядерщик, он знает, как уран обогащать. Со свиным говном тем более справится. В общем, Сигизмунд Борисович, ежели прибалтам концентрат с ионами толкать, а взамен они бы нам треску всякую поставляли. Озолотимся! Дерьмо-то халявное. Ей-Богу, жалко смотреть, как пропадает по раздолбайству нашему российскому!